Журнал

ВВП №104

Экономика

Рост ВВП России в 2018 году: итоги и задачи


Министр финансов РФ Антон Силуанов

Едва ли не главная проблема устойчивого развития российской экономики – запредельно высокие ставки по кредитам

В ситуации начала 2018 года позиции России на мировых рынках оказались подвержены угрозам как конъюнктурного, так и неконъюнктурного характера. С одной стороны, начало февраля было ознаменовано несколькими сильными падениями мировых фондовых рынков, ухудшая глобальную экономическую конъюнктуру для России, и без того ослабленной санкционным режимом. С другой стороны, Владимир Путин подчеркивает, что «санкционный вызов носит неконъюнктурный характер».


Санкции: тупиковый путь

Режим несправедливых санкций против России и сам по себе порочен. Совсем неслучайно Владимир Путин говорит о том, что политика искусственных ограничений в международных деловых отношениях – это путь тупиковый. Путь, который приводит всех, в том числе и самих инициаторов такой политики, к упущенной выгоде и прямым убыткам.

С формально экономической точки зрения падение фондового рынка само по себе не должно означать обязательности падения товарных рынков, но только в том случае, если это не проявление системного и структурного кризиса мирового хозяйства.

Есть ли у нас основания быть убежденными, что глобальная экономика будет поступательно развиваться, а не впадет в депрессию или рецессию? Нет, и слишком многие видные экономисты говорят о том, что глобальная экономическая перспектива мрачна.

В США даже в академических кругах фактически существует довольно жесткий запрет на обсуждение вопроса, чем пожертвует Вашингтон – долларом или бюджетом, то есть в каком направлении будет решаться проблема бюджетного долга – дефолтом по платежам в той или иной форме или высокой инфляцией. Они боятся таких обсуждений из-за угрозы «эдипова эффекта», когда сам факт прогноза влияет на вероятность его реализации.

Финансовое положение в США очень тяжелое, перспективы выхода из кризиса без жертвы либо долларом, либо бюджетом не просматриваются, причем скорее всего придется жертвовать и тем и другим. Самое главное – в руководстве страны нет консенсуса. Истеблишмент не готов взять на себя ответственность за последствия возможного тяжелого кризиса и будет стараться «экспортировать кризис» за пределы страны, заставив весь мир платить за американский кризис.


Почему Россия не Китай?

С неизбежностью возникает вопрос – почему в народном Китае снижение темпов роста ВВП с 10 % до 7 % в год рассматривается как хоть и неизбежная, но серьезная неудача в развитии народного хозяйства, а в России правительство, принимая бюджет, говорит, что в рамках базового сценария темп роста ВВП не превысит 1,5 % и по итогам года говорит, что поставленная цель достигнута. После спада в 2015 и 2016 годах, констатирует Министерство экономического развития, российская экономика вернулась к росту. Реальный ВВП России в 2017 году вырос в диапазоне от 1,4 до 1,8 % (данные уточняются­).

Еще в 70-х годах прошлого века было показано, что с математической точки зрения задачи прогнозирования и планирования, в том числе и экономического, представляют собой одни и те же алгоритмы.

После спада в 2015 и 2016 годах  –  констатирует Министерство экономического развития – российская экономика вернулась к росту. В феврале вышел бюллетень Мин­экономразвития России «Картина экономики» за январь, в котором рост реального ВВП России в 2017 году оценивается в диапазоне от 1,4 до 1,8 %. Осенью 2017 года наблюдался явный провал – «ВВП сократился на 0,3 % по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года. Основной отрицательный вклад в ВВП внесла динамика промышленного производства (–1,2 п. п.)».

Хотя окончательные данные по динамике ВВП за 2017 год могут и отличаться от предварительных, в целом к ноябрю 2017 года индекс промышленного производства (он измеряется год к году по отношению к аналогичному периоду за прошлый год) снизился на 3,6 %. Особенно неприятен спад в обрабатывающей промышленности на 4,7 %. Однако – подчеркивают в Минэкономразвития России – спад локализован по отраслям: «около 4,3 из 4,7 п. п. (или более 90 %) снижения выпуска обрабатывающей промышленности в годовом выражении пришлось на металлургию и производство “прочих” транспортных средств и оборудования. При этом доля указанных видов деятельности в добавленной стоимости обрабатывающей промышленности составляет 21,8 %».

Владимир Путин подчеркивает, что экономические результаты – это не абстрактные цифры сами по себе. Они представляют собой результат труда людей, и «залог эффективности нашей экономики, дальнейшего наращивания её конкурентоспособности – это, безусловно, достойные условия для этого труда, повышения его производительности, применение современных технологий и оборудования, развитие человеческого капитала, который в современном мире становится всё более значительным фактором».

Интересно, что экономический рост обеспечивался в значительной мере сферой услуг: рост валовой добавленной стоимости (ВДС) в 2017 году на транспорте составил 3,7 %, в отрасли информации и связи – 3,6 %, в оптовой и розничной торговле – 3,1 %. Прирост ВДС в добывающей промышленности был 1,4 %, в сельском хозяйстве – 1,2 %, в обрабатывающих производствах – лишь 0,4 %, в сфере обеспечения электроэнергией, газом и паром – 0,3 %, тогда как в строительстве ВДС снизилась на 0,2 %, в предоставлении социальных услуг и здравоохранении – на 0,2 %, в образовании – на 0,1 %.

Со своей стороны, по данным Минпромторга, рост за 2017 год по тяжелому, транспортному и энергетическому машиностроению и станкостроению составляет 10-15 %, по фармацевтическому производству – 12 % (доля российского производства в перечне жизненно важных лекарственных препаратов достигла 84,6 %). В авиастроительной, химической, лесоперерабатывающей и лёгкой промышленности рост составил от 4 до 8 %. Прирост несырьевого, неэнергетического экспорта составил в прошлом году 19 %.

Растут и косвенные показатели экономической активности народного хозяйства: расходы на конечное потребление домохозяйств выросли на 3,4 %, валовое накопление основного капитала на 3,6 %. В переводе с птичьего языка Росстата на человеческий диалект экономистов это означает, что вырос и потребительский спрос, и – соответственно ему – инвестиции.

Президент подчеркивает «очень хорошую фундаментальную основу» для экономического роста: «4,2 % рост прямых инвестиций. При росте в 1,6 % ВВП это означает, что инвестиции опережают рост ВВП. Это значит, что задел на дальнейший рост уже сделан. То есть уже проинвестирован. И в общем и целом это, конечно, внушает оптимизм. Безработица 5,1 % – тоже на минимальном уровне находится. То есть в целом у нас настроение должно быть хорошим. Но оно не должно нас, конечно, расслаблять, мы должны понимать, что многое должны ещё сделать, и эти темпы роста нас, конечно, не устраивают».


Что делать?

Владимир Путин­, говоря о сложном, напряжённом и очень важном периоде развития страны, подчеркивает, что «именно от усилий бизнеса во многом зависит, насколько успешно мы его пройдём, каких результатов добьёмся».

В условиях мирового экономического кризиса (а многие экономисты уже поговаривают и о депрессии) едва ли не главная проблема российской экономики – это запредельно дорогой кредит. Проблема в том, что в правительстве и Банке России эту беду считают меньшим злом по сравнению с инфляцией: пусть производство задохнется без денег, лишь бы не росли цены, для них по-прежнему приоритет – борьба с инфляцией. Это принимается по умолчанию.

Политика правительства и Банка России, ориентированная на борьбу с инфляцией, фактически выкачивает финансовую ликвидность из рынков, а санкции, которые были наложены на долгосрочные операции с российскими финансовыми активами, усугубляют ситуацию.

С другой стороны, президент подчеркивает, что благодаря совместным действиям правительства и Центрального банка удалось добиться низкой инфляции, сохранить нужный уровень государственных резервов, выйти на нисходящий тренд процентных ставок. «Важно, – говорит Владимир Путин­, – воспользоваться возможностями, которые предоставляет текущая ситуация, в полной мере их реализовать».

В свойственной нынешнему пра­ви­тельству умеренно кейнси­анской экономической модели денежно-кредитная политика занимает подчиненное место по отношению к налогово-бюджетной, играющей главную роль в создании совокупного эффективного спроса. Изменения в предложении денег в рамках этой парадигмы влияют на экономический рост опосредованно множеством элементов, плохо поддающихся контролю и управлению. Таким образом решение о политике «дорогих денег» или политике «дешевых денег» принимается на основе политической воли, а не исходя из монетаристских расчетов­.

Между тем дешевый кредит, особенно для населения – это стимуляция спроса. Нужно делать дешевый кредит доступным для бюджетников, учителей, врачей, мелких муниципальных, региональных и федеральных чиновников, наконец, пенсионеров. Они получают стабильную зарплату или пенсии и при низкой стоимости денег смогут прогнозируемо обслуживать полученные кредиты.

Важен дешевый кредит и для производителей. Кредиты для российских производителей и экспортеров в разы дороже, чем для китайских, европейских, американских и даже индийских конкурентов. Проблему, однако, в экономическом руководстве России видят в ином. Высокая инфляция неприятна для тех производителей, у которых задолженность в валюте, а доходы в рублях.

В стране принят ряд решений, направленных на поддержку и развитие бизнеса в том числе и с учетом международного перетока капитала в условиях санкций – закон о регулировании договора синдицированного кредита, изменены правила налогообложения прибыли контролируемых иностранных компаний, по сути, запущен очередной этап амнистии капитала сроком на один год – с 1 марта 2018 года по 28 февраля 2019 года. Президент Владимир Путин рассчитывает, что «этот шаг навстречу российскому бизнесу придаст ему дополнительную устойчивость, создаст новые возможности для тех, кто хочет честно, цивилизованно, “в белую” работать в России, создавать здесь предприятия и новые рабочие места».

Владимир Путин ставит задачу роста производительности труда, чтобы РФ не просто находилась в  числе крупнейших экономик мира, но и вошла в лидеры по ВВП на душу населения. Эта тема активно обсуждается, так как по этому показателю мы отстаём от целого ряда лидирующих стран. В РСПП подчеркивают, что производительность труда в нашей стране на один час рабочего времени составляет примерно треть от американского уровня.


Два подхода к развитию

В экономике, как и в любой другой общественной науке, существуют два базовых подхода. Первый называется дескриптивным или позитивистским. Он описывает, как работает народное хозяйство на самом деле и может давать рекомендации, опираясь на анализ реальности – нравится она нам или нет.

Другой же подход называется нормативным, он исходит из заранее определенных постулатов о правильности или неправильности тех или иных экономических действий правительства. Он предписывает, как должна развиваться та или иная область общественной жизни, в нашем случае – экономика.

В кейнсианской экономической модели денежно-кредитная политика занимает подчиненное место по отношению к налогово-бюджетной, играющей главную роль в создании совокупного эффективного спроса. Изменение в предложении денег в этой парадигме опосредованно влияет на экономику множеством элементов, плохо поддающихся контролю и управлению. Таким образом, решение о политике «дорогих денег» или политике «дешевых денег» принимается на основе политической воли, а не исходя из монетаристских расчетов.

Сейчас у нас возникла двухконтурная кредитно-денежная система, когда Банк России путем эмиссии денег через государственные банки финансирует связанными кредитами необходимые отрасли экономики. То есть по-прежнему борьба с кризисом — это задача кредитно-денежной политики, а не налогово-бюджетной, и исполнителем ее является Банк России, а не Минфин.

Зачем проводить циклическую антикризисную политику, если она, как мы видим, не работает, тогда как контрциклическая, как мы помним, успешно работала? Нет ответа от правительства.

Одним из основных механизмов поддержки развития народного хозяйства является Фонд развития промышленности, а общий объем госинвестиций составил 250 млрд рублей. Зарегистрировано и 40 региональных фондов развития промышленности с общим объёмом капитала более 5 млрд рублей на год. Они нацелены в основном на финансирование проектов малого и среднего бизнеса.


Налоги и бюджеты

Вступившее в силу в силу в январе 2018 года новое бюджетное правило предполагает, что нефтегазовые доходы бюджета будут рассчитываться исходя из базовых цен на нефть (а не реальных, текущих цен). И если текущие цены оказываются выше предусмотренных сметами, то бюджетные доходы будут направлены в Фонд национального благосостояния, из которого же правительство и будет черпать фонды, если цены на нефть упадут ниже запланированных в бюджете.

Интересно, что новое бюджетное правило будет играть на стабильность курса рубля, оторвав его от нефтяных котировок. Нефтегазовые доходы бюджета – это рубли, и для наполнения фонда Министерству финансов нужно покупать валюту на открытом рынке. При рос­те цен на нефть теперь будут расти покупки валюты Минфином России, компенсируя рост продаж валюты нефтеэкспортерами. «А при падении цен на нефть, – говорят в фондовой компании «Атон», – Минфин будет продавать валюту из фонда и тем самым поддерживать курс рубля. Новое бюджетное правило отвязывает курс рубля от нефтяных котировок и делает его более стабильным».

На большой пресс-конференции президент России отметил, что власти обсуждают возможность передачи части налогов регионам. Необходимость реформы самой системы межбюджетных отношений назрела, нельзя забывать, что провалы в этой области могут поставить под угрозу само существование Российской Федерации – слишком много врагов нашей страны мечтают о ее расчленении. Путин требует от правительства освобождения людей от налоговой задолженности и несправедливой налоговой нагрузки.

Российский бизнес выделяет в качестве самого важного направления предсказуемость фискальной политики. «Речь идёт не только и не столько о том, чтобы не снижались ставки, – подчеркивает руководитель Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин, – хотя это, безусловно, важно, и стабильность уровня фискальной нагрузки – второй важнейший приоритет, тем не менее предсказуемость, то есть принятие тех или иных налоговых решений с запасом времени, чтобы можно было адаптироваться или даже поучаствовать в оценке регулирующего воздействия».

Министр финансов Антон Силуанов­ говорит о трех задачах – списание просроченной налоговой задолженности гражданам и индивидуальным предпринимателям; освобождение от земельного налога шести соток для отдельных категорий граждан: инвалиды, ветераны войны, герои, пенсионеры по старости; отказ от налогообложения возникших доходов в результате списания задолженности, будь то перед банками, будь то по коммунальным платежам, потому что по действующему законодательству такое списание сопровождается и уплатой налогов.

Списание налоговой задолженности по имущественным налогам затронет 20 млн человек, при этом общий объём задолженности – 41 млрд рублей, а по трем миллионам индивидуальных предпринимателей списана задолженность ещё и по налогам по спецрежимам, по упрощённым налогам, по единому налогу на вменённый доход и по оплате патента в размере 15,8 млрд рублей.

***

«Новая технологическая волна, – говорит президент России, – серьёзно меняет ландшафт мировой экономики. Вот что самое главное. Если так можно сказать, сегодня карты сдаются по новой: будут формироваться принципиально новые рынки товаров и услуг, появляться новые лидеры. И естественно, что конкуренция сейчас будет обостряться. В такой ситуации с конкурентами, в том числе в глобальной бизнес-среде, конечно, надо прямо сказать, церемониться не будут. В ход могут пойти любые формы давления, любые формы конкурентной борьбы».

И нам нужно быть готовыми к самым разным сложностям. Преду­прежден – значит вооружен.

Саид ГАФУРОВ


Вернуться