Журнал

ВВП №104

Главная тема

Новое правительство путина


Президент России Владимир Путин на совещании с членами правительства РФ в Ново-Огарево

Главной интригой нового политического сезона является вопрос о том, кто возглавит кабинет министров

В отличие от голосования 18 марта, на котором Владимир Путин неизбежно получит подтверждение доверия к нему со стороны граждан, формирование нового правительства может преподнести самые неожиданные сюрпризы. Не потому, что переизбранному президенту захочется чем-то удивить народ и «элиты», а потому что необходимо приступать к новому этапу развития страны. Новое правительство Путина будет формироваться им не для «имитации перемен», как зубоскалят либеральные антипутинцы, а для реального рывка в будущее.


За дирижерским пультом

При этом следует понимать, что фамилия нового премьера имеет важное, но не решающее значение. Гораздо важнее настрой и программа самого Владимира Путина.

За семнадцать с половиной лет у него как у главы государства сменилось четыре премьер-министра; кроме того, он сам дважды возглавлял правительство. И стоит подчеркнуть: премьерство Путина не ограничивается четырьмя с половиной годами (в 1999-м и в период 2008 – 2012). По сути, Путин всегда был реальным руководителем не только сило­вого/внешнеполитического блока, но и всего кабинета министров. Нет, Михаил Касьянов, Михаил Фрадков и Виктор Зубков не были просто «техническими премьерами», как не является им и бывший президент Дмитрий Медведев. Но Путин не только вырабатывает общий курс  –  все принципиальные решения принимались с его участием, он отслеживал непосредственную работу министерств по всем важнейшим направлениям.

Причем, если до 2008 года президент уделял основное внимание работе с силовиками, а с министрами социально-экономического блока в основном взаимодействовал через премьера и вице-премьеров, то в рамках собственной четырехлетки в премьерском кресле работал с министрами уже напрямую (несмотря на наличие ряда очень сильных фигур в заместителях) и сохранил эту практику после 2012 года и возвращения в Кремль.

Президенту необходимы сильные министерства, потому подбор и выращивание их руководителей является его постоянным делом. В нынешнем правительстве такие министерства есть, возглавляющие их люди войдут и в новый кабинет. Однако формирование очередного кабмина сродни подбору оркестра. Важен не только уровень мастерства музыкантов, но и их способность играть как индивидуально, так и в коллективе, то есть сыгранность. Очень важен дирижер: одно и то же произведение может звучать в разной трактовке.

После инаугурации главы государства в мае обновленное правительство будет играть новую часть «путинской симфонии», но в какой трактовке и под руководством какого дирижера? Или же автор «музыки» сам встанет за дирижерский пульт, все-таки назначив формального, технического премьера? Разумеется, нет. Путин будет влиять другим образом – как композитор. Да, грядущая политика станет продолжением его большой симфонии, но – одновременно – абсолютно новым произведением. И учиться играть эту музыку будут все вместе – и ветераны оркестра, и новички.

При этом Путин хочет, чтобы как можно больше сильных, талантливых «исполнителей» появлялось не только в кабинете министров, но в номенклатуре в целом. Чтобы в исполнительной власти было больше компетентных, эффективных, стратегически мыслящих руководителей, формирующих новую элиту страну. Элиту в нормальном смысле этого слова – класс управленцев, работающих на государство и общество.

Не просто обновление элиты, а формулирование четких, понятных и честных принципов ее формирования – вот что нужно и Путину, и стране для того, чтобы «устойчивое развитие» стало не абстрактным термином, а нашим реальным будущим.


Уроки истории

Сейчас Путин приступает к важнейшему этапу формирования этой «новой элиты» – постпутинской номенклатуры (опять-таки если понимать это слово в его нейтральном значении, как слой высших чиновников и управленцев). Его роль двояка: он сам проводит смотр и отбор перспективных кадров, но, что гораздо важнее, создает условия, рамки и правила для роста и формирования нового управленческого класса. Точнее, принципиально нового, что стоит подчеркнуть особо.

Когда принципы формирования старого (советского) были сломаны и отброшены, к власти пришла самозваная «элита». В результате напряженной борьбы с оной, шедшей не только в 90-е, но и в нулевые годы, победу одержали те люди, которые ставят общее выше частного, для которых работа на государство и общество не является пустыми словами. Эта путинская элита убедительно победила в схватке с компрадорской, колониальной, офшорной «аристократией», но Путин и его соратники прекрасно понимают, что сами оказались на вершине власти во многом случайно. В том смысле, что распад СССР и крушение всей советской системы открыли путь наверх новым людям, среди которых были как откровенные проходимцы, так и честные государственники. Победа последних только теперь кажется закономерной – в начале нулевых даже сами государственники, включая Путина, не были уверены в том, что у них получится оттеснить от власти ту паразитическую силу, которая в 1990-е годы проникла на все уровни номенклатуры.

Путин при помощи своих соратников сформировал новую номенклатуру, но он лепил ее из «того, что было», то есть из тех кадров и сил, которым можно было доверять (что не украдут, не обманут и не предадут) и которые обладали хотя бы какими-то профессиональными компетенциями. Это была вынужденная мера – альтернативы такой политике просто не было, иначе спрут «офшорной аристократии» было не победить. Но для того, чтобы жизнь и судьба страны не зависели от воли слепого случая, нужно было вернуть системную работу с кадрами – то, без чего нельзя строить никакие долгосрочные планы, никакую стратегию.

Новая номенклатура будет отличаться от «путинского призыва» уже тем, что сформируется не в случайном, «пожарном» порядке, а в ходе осознанной селекционной работы. В том числе и поэтому, кстати, Путин столько внимания уделяет работе со школьниками и молодежью – школа «Сириус» и другие проекты такого рода призваны выстроить систему «продвижения» (в хорошем смысле) талантливых детей. Потому что России нужны не только великие ученые, музыканты и спортсмены – нам нужны и сильные управленцы. Мы прекрасно помним, как наша страна оказалась в глубочайшем кризисе именно в силу слабости высшей власти.

Речь сейчас даже не о пресловутых «лихих девяностых» – тогда во власть попали малокомпетентные люди, что в сочетании с проникновением наверх еще и откровенных воров привело к столь разрушительному эффекту. Собственно, и сами 90-е стали следствием политики второй половины 80-х – горбачевской перестройки, развалившей сначала всю систему власти, а потом и страну. Попадание на высший пост Михаила Горбачева стало тем самым роковым случаем, который невозможно было предугадать. Но появление в Кремле одновременно некомпетентного, амбициозного и слабого лидера стало фатальным для страны. Виноват ли в этом сам Горбачев? Разумеется, но часть вины несет и предыдущее руководство, не сумевшее подготовить себе достойную и компетентную смену. Проблема Леонида Брежнева и т. н. «периода застоя» в том, что это поколение советских руководителей не вырастило себе преемников, хотя в целом кадровая политика в СССР работала как часы.

Причин у такого сбоя несколько – в том числе и то, что верхушка КПСС недооценила роль личности в истории. Брежнев присматривал преемников, но кто-то из них внезапно умирал, с кем-то не складывались отношения. В результате на виду и на вершине – в Политбюро ЦК партии оказался едва ли не единственный представитель «молодежи» – 50-летний Горбачев. И при передаче власти от воевавшего поколения к поколению послевоенному произошел «сбой системы». Сказалось сразу всё – и экономические проблемы, и кризис идеологии (ослаблении веры в коммунистическую идею у части партийной номенклатуры), и то, что новый генсек запустил непродуманные реформы, а в ходе этих реформ не только стал шарахаться из стороны в сторону, но и устроил беспрецедентную кадровую чехарду на всех уровнях власти. Горбачев думал, что убирает «противников перестройки», «замшелых консерваторов», а в итоге просто сломал весь механизм власти. Ценой сбоя стал развал СССР.

Владимир Путин помнит и учитывает опыт тех лет в своем подходе как к кадровой работе, так и к номенклатуре в целом. По форме ситуации противоположны: к проблемам в СССР привел сбой в работе отлаженного механизма кадровой машины, а сейчас Россия нуждается в создании новой системы отбора и продвижения кадров. Но задачи перед руководством страны и тогда, и сейчас стоят одинаковые – необходимо подготовить новое поколение руководителей. И Путин­, помня «уроки Брежнева», просто не может позволить себе не справиться с этой задачей.


Слово патриархов

В Китае «поколения руководства» даже нумеруются, а отсчет идет от 1949 года, то есть с образования Китайской Народной Республики. Сейчас у власти уже пятое поколение во главе с Си Цзиньпином, и даже если в 2022 году он сохранит свой пост главы государства и партии (сломав тем самым неофициальную традицию двух пятилетних сроков), прихода на другие этажи власти представителей шестого поколения это не отменит.

В Компартии Китая есть еще один важный принцип формирования высших органов: членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК (а это семеро главных руководителей страны) может быть только тот, кому меньше 68 лет. Этот неофициальный барьер был введен в начале века в качестве одного из инструментов обеспечения смены поколений. Укрепление Си Цзиньпина в качестве безусловного лидера и нового вождя может подкорректировать этот принцип, но на системе подготовки кадров и смены поколений в целом это не скажется.

Поднять верхнюю планку могут еще и по той причине, что даже в первых двух поколениях руководителей КНР было много долгожителей – Мао Цзедун умер в 82 года, Дэн Сяопин в  93, а ведь это были люди, прошедшие десятилетия гражданской войны (а Дэн еще и ссылки). Среди представителей второго-третьего поколения многие прожили по 90, а то и 100 лет. Лидер третьего поколения – Цзян Цзэминь в этом году отметит свое 92-летие. Таким образом, ранний уход на пенсию в сочетании с долгожительством вскоре приведет к тому, что в Китае будет сотня бывших членов Политбюро, десятилетиями скучающих на пенсии. Учитывая, что уважительное отношение к старшим в КНР является не формальностью, старшие так или иначе будут иметь неофициальное влияние на принятие решений и расстановку кадров, так что сложится, мягко говоря, не лучшая для управления ситуация. В таких случаях проще поднять верхнюю планку, чтобы использовать потенциал руководящих кадров еще несколько лет, но избежать при этом формирования параллельного центра силы.

Вообще, вопрос геронтократии во власти сейчас рассматривается уже не так, как 20-30 лет назад. Главное – это обеспечение кадровых и социальных лифтов на всех этажах, но высшие позиции могут занимать и те, кого раньше называли «стариками». Но старик ли 71-летний президент США Дональд Трамп на фоне 93-летнего пенсионера Генри Киссинджера, считающегося одним из наиболее авторитетных экспертов в области высшей политики? «Старческий маразм», над которым смеялись в конце брежневских лет, во многом был выдумкой – головы у Юрия Андропова, Андрея Громыко и Дмитрия Устинова работали нормально, а опыт лишь усиливал их способности. Да и Брежнев, болея физически, сохранял трезвость мысли, в отличие, например, от куда более молодых Горбачева и Ельцина, которые, оказавшись у власти, успешнее ломали, чем строили.

Проблемой позднего советского времени был застой не на верхних, а на средних этажах власти: если наличие опытных старцев в Политбюро было оправдано, то руководство отраслями экономики и регионами нужно было обновлять и ротировать гораздо чаще. Этого не произошло, что и привело к обвалу горбачевских лет, когда ради обновления и омоложения «порвали связь времен».

К счастью, ошибки прошлого учтены и проанализированы.


Рецепт элиты

Для формирования номенклатуры двадцатых и последующих годов Путин­ берет несколько ингредиентов.

Тут и служивые люди – военные и представители различных силовых структур, уже целенаправленно, а не в авральном порядке обучающиеся гражданской работе и проходящие обкатку в управленческих структурах регионов или корпораций.

Тут и получившие серьезное образование и опыт в международных структурах финансисты и юристы – те из них, кто хочет работать на свою страну и делать жизнь в ней лучше для всех, а не только для самого себя.

Тут и талантливые предприниматели, построившие свой бизнес и уверенные в том, что с помощью государственных ресурсов смогут построить во сто крат большее уже для всех.

Тут и активисты самых разных видов и темпераментов – неравнодушные люди, которые на своем районном уровне или в профессиональном сообществе отстаивают интересы общества или корпорации, бьются за права, пытаются сочетать интересы целого (государства) и его составных частей (разных сегментов гражданского общества). Именно из них должен формироваться депутатский корпус.

Тут и носители громких фамилий, дети путинских соратников. Младшие Патрушев, Иванов, Фрадковы были отправлены на работу в госбанки и госкорпорации не потому, что их отцы намереваются установить в России «наследственное правление», а потому что в ситуации нулевых только про своих, получивших профильное экономическое образование детей путин­ские ставленники точно могли сказать – не распилят, не украдут, не обманут. Сейчас уже нет необходимости ставить родственников на пути вывода капиталов, так что сформировавшаяся прослойка «детей боярских» станет просто одной из составных частей нового управленческого класса.


Этапы развития номенклатуры

После каждых президентских выборов этого века Путин начинал новый этап своей кадровой политики.

Выборы в 2000-м означали лишь юридический приход Путина к власти – на то, чтобы вернуть рычаги управления страной в Кремль, в руки легальной легитимной власти, у него ушел весь первый срок. Глава государства провел мобилизацию своего кадрового резерва (то есть тех, кого он знал по своей работе в КГБ, питерской мэрии и Москве), расставив знакомых ему и облеченных его доверием людей на ключевые посты – без этого первого этапа ни о каком переломе ситуации не могло идти и речи. Олигархат и коррумпированная им номенклатура вовсе не собирались делиться с президентом приватизированными ими полномочиями, так что для национализации государственной власти Путину необходима была собственная «дружина», в которую брали всех условных сослуживцев, – настолько велика была потребность в тех, кто хотя бы не предаст и будет выполнять распоряжения, а на растаскивать госимущество и бюджет.

В 2004-м, когда Путин оттеснил ставленников и союзников олигархата от принятия решений и контроля за ключевыми сферами, начался второй этап его кадровой политики – отбор и селекция уже внутри в целом лояльной номенклатуры. Тут-то и выяснилось, кто из нового призыва справляется, а кто нет, кто из управленцев 90-х годов может работать по-честному, а кто не может. Но устраивать номенклатуре жесткую и тотальную прополку Путин еще не мог по двум причинам.

Во-первых, не на кого было менять – где было взять честных и при этом знающих? Большинство из тех, кто прошел через высокие коридоры власти в 90-е, в той или иной степени заразились бациллой коррупции – и успехом Путин считал уже то, что ему удалось вымести с управленческих этажей тех, кто считал их не более чем платформой для личного обогащения. Во-вторых, одной из важнейших задач второго срока было создание условий для недопущения реванша проолигархической и прозападной номенклатуры. Нужно было бережно относиться даже к не самым удачным кадрам из числа надежных и проверенных, не допускать раскола в собственном отряде.

Отойдя в 2008-м на позиции премьера, Путин продолжил селекционную работу с кадрами, но параллельно шла и консолидация его противников в среде номенклатуры. Однако «болотная революция» сорвалась, и за возвращением Путина в Кремль в 2012 году последовала политика национализации элиты. Именно тогда президент перешел к жесткому принуждению чиновников к новому кодексу правил – не просто не воровать, но и не жить на два дома, отказаться от двойной лояльности (России и загранице), отделить госслужбу от бизнеса, стать открытым для диалога с людьми, реагировать на претензии общества, привыкать к персональной ответственности за проступки и преступления подчиненных и протеже.

Переход к новой кадровой политике начал приносить свои плоды, но полноценно социально-политические лифты пока еще не заработали. Велико не только сопротивление существующего класса управленцев, но и инерция всей системы – любая система неохотно сходит с наезженной колеи (при этом не важно, плохая эта колея или хорошая). Однако альтернативы изменениям нет, потому что давление на номенклатуру будет только возрастать. Причем как сверху – от Путина, так и снизу – от общества.

Это не молот и наковальня, это совершенно естественная забота о сохранении и развитии России. Не народ для «элиты», а элита для народа, из народа, на благо народа. Только формирование такой, настоящей элиты, то есть слоя лучших и достойнейших людей, управляющих государством, может обеспечить долгосрочное развитие страны. Понятно, что идеал недостижим, но нужно стремиться к формулированию таких правил, которые были бы нацелены на движение в его сторону. Все остальные принципы формирования элиты – клановый, классовый, олигархический – ведут в конечном счете не просто к стагнации или кризису. Они приводят к краху, доведя ситуацию в стране до смуты или революции.

Россия не может позволить себе ничего подобного после окончания эпохи Путина. И президент делает всё для того, чтобы сформировать сильную, умную, самостоятельно мыслящую национальную элиту.

Петр АКОПОВ


Вернуться