Журнал

ВВП №104

Главная тема

Имеют ли значение деньги


Заседание Правительсва РФ

Результаты работы правительства перед его отставкой: что дальше?

Президентские выборы предполагают, что правительство России должно – по меньшей мере, формально – уйти в отставку, чтобы дать возможность новому президенту свободно определять контуры и основные направления своей политики. Мало кто сомневается, что Владимир Путин будет переизбран на должность главы государства уже в первом туре голосования, но вопрос о том, останутся ли политика правительства и его кадровый состав неизменными, остается открытым.

Во время церемонии подписания Генерального соглашения между общероссийскими объединениями проф­союзов и работодателей и правительством на 2018–2020 годы президент подчеркнул: «Сегодня период рецессии в экономике страны пройден, по ряду отраслей, в том числе в промышленности, в сельском хозяйстве, наблюдается рост, и перед нами стоит общая задача обеспечить его долгосрочный устойчивый характер, в целом вывести экономику на позитивную траекторию и, что принципиально важно, обеспечить рост реальных доходов наших граждан».

В правительстве говорят, что угроза стагнации российской экономики осталась в прошлом, начался экономический рост. ВВП России в 2017 году вырос на 1,4 %. Но это означает, что экономическая политика должна стать другой, потому что она – во всех ее проявлениях – строится на основании текущей экономической реальности, в зависимости от контекста, исходя из достигнутого положения.

Раз Россия вышла из кризиса, то экономическая политика перестает быть антикризисной и становится ориентированной на развитие, а не на противостояние негативным тенденциям. Это в свою очередь требует смены парадигмы мышления экономических министров, перераспределения акцентов экономической политики, использования иных ее инструментов. На встрече с президентом министр промышленности и торговли Денис Мантуров специально подчеркивал разницу в терминах: правительство принимает меры не по «поддержке», но скорее «развитию» промышленности, «потому что мы уже вышли на стабильный темп роста и в этом году должны сохранить эту положительную динамику».

Президент, по его словам, доволен своей командой. «Что касается действующего правительства: я  в  целом считаю, что оно работает удовлетворительно, несмотря на известные проблемы… В целом правительство действует достаточно уверенно и результаты его работы удовлетворительны», – говорил Владимир­ Путин на пресс-конференции в конце прошлого года, отчасти демонстрируя свое отношение к людям, с которыми он будет работать в случае победы на выборах президента в 2018 году.


Этот царь беспощаден. Голод – названье ему.

Но здесь принципиальным становится вопрос о критериях оценки. В самом деле, как определить, эффективно ли работает экономический блок кабинета? Какие критерии принимать во внимание?

Издание «ВВП» неоднократно отмечало, что методология определения эффективности экономической стратегии и экономической политики остается предметом довольно острых дискуссий. Два полюса дискуссий отражали крайние неолибералы и крайние кейнсианцы – между ними располагался широкий спектр позиций. Основные расхождения состоят в том, насколько важную роль должно играть государство в проведении экономической политики.

Крайние неолибералы утверждали (особенно слышен их голос был в период абсолютного доминирования так называемого «вашингтонского консенсуса»), что значение имеют только деньги, всем остальным государство не может управлять, и нужно только балансировать бюджет с нулевым дефицитом, не влезать по возможности в долги и не мешать рыночным силам свободно действовать. А то, что невидимая рука рынка часто оказывается костлявой рукой голода («В мире есть царь: этот царь беспощаден, / Голод – названье ему»), так для этого существует благотворительность, и нужно вычитать расходы на помощь бедным из налогооблагаемой прибыли корпораций и богачей.

С прямо противоположной позиции выступало посткейнсианское направление, имеющее очень большое количество нобелевских лауреатов по экономике и вообще больших и авторитетных экономистов. От них можно было даже услышать, что деньги вообще не имеют значения, а экономика – это наука о производстве материальных благ, обеспечении всех достойной работой и удовлетворении потребностей людей, а не о перемещениях разноцветных бумажек, металлических кружочков или, как сейчас, зарядов на триггерах в ЭВМ.

Сравните, как пресс-служба выступившего против «вашингтонского консенсуса» президента США Дональда Трампа комментирует резкое падение фондового рынка в начале февраля: «Президент сосредоточен на наших долгосрочных фундаментальных экономических показателях, которые остаются исключительно высокими – это укрепление экономического роста в США, исторически низкая безработица и рост заработной платы для американских рабочих. Налоговые льготы и реформы еще больше укрепят экономику США и продолжат способствовать укреплению благосостояния американского народа». Так и читается между строк: «Какое значение имеют ваши деньги? Только народное хозяйство важно!»

Но и Владимир Путин в послании Гайдаровскому форуму отметил, что сегодня всё более важным, решающим фактором лидерства, конкурентоспособности и успеха компаний и государств становятся знания и компетенции, способность генерировать и быстро осваивать прорывные технологии, создавать максимально широкие возможности для реализации таланта, потенциала каждого человека.

Министр экономического развития Максим Орешкин, говоря о монетарной политике (подведомственной не правительству, а мегарегулятору – Банку России) подчеркивает, что в ее основе должны лежать стабильность и долгосрочная устойчивость и инфляции, и ставок по кредитам. Задачу снижения кредитных ставок для народного хозяйства – «конкретных ставок для конкретных предприятий»   –   правительство намерено решать путем новой программы, которая будет компенсировать банкам разницу ставок и позволит им выдавать кредиты по ставке 6,5 % уже конкретным конечным заёмщикам.

Министр промышленности и торговли Денис Мантуров докладывает президенту, что обрабатывающая промышленность восстанавливается после кризиса 2014–2015 годов и за прошлый год рост составил 1 %, причем «практически все направления, все секторы находятся в положительной зоне, за исключением металлургии». Самых высоких темпов добились отрасли, куда в последние несколько лет инвестировало государство: автопром, сельхозмашиностроение и транспортное машиностроение.


Либералы против либералов

Одновременно статусные либералы низко оценивают достижения кабинета министров, которыми члены правительства гордятся. Так, в Институте Гайдара подчеркивают, что политика импортозамещения в российской промышленности находится на грани провала: «Если в 2015-м году 30 % предприятий выражали готовность сократить или полностью свернуть закупки за рубежом машин, станков и технологических решений, то к 2017‑му таких осталось лишь 7 %». Три года назад 22 % опрошенных руководителей промышленных предприятий говорили о попытках перейти на отечественные аналоги импортного сырья, а в 2017 году их осталось только 8 %. Итак, резюмируют российские статусные либералы, зависимость российской промышленности от импорта выросла до 92‑93 %.

Еще один статусный либерал – директор «Центра развития» Высшей школы экономики Наталья Акиндинова – говорит, что если измерять платежеспособный спрос объемом продаж в магазинах, то деятельность нынешнего правительства привела к тому, что «Россия откатилась в прошлое на 9 лет», объемы строительства сократились на 7,8 % меньше по сравнению с тем, что было три года назад, и соответствуют уровню 2010 года, «по производству товаров, отличных от простейшего минерального сырья (на 0,5 % меньше)» Россия откатилась до уровня 2012 года.

Акиндинова называет публичные заявления правительства о начале в России полноценного экономического роста «попыткой выдать желаемое за действительное», подчеркивая, что импульс восстановления экономики, начавшись в середине 2016 года, неожиданно завершился в середине 2017 года, и резюмирует, что если не поменять экономическую политику, то в 2018 году темпы роста ВВП замедлятся втрое и составят всего 0,5 %.

Получается, что в отличие от широко распространенного мнения российская экономическая политика отнюдь не либеральная. Когда Дмитрий­ Медведев, Игорь Шувалов или Аркадий­ Дворкович говорят о целевых программах, то каждая из них – это прямой вызов либеральным ценностям, которые формально являлись бы приоритетами правительства, если оно либеральное. Это прямое и непосредственное влияние государства.

На практике правительство проводит во многом антилиберальную политику, распределяя всё растущие ресурсы государства в те сектора, которые важны руководству страны. И это правильно. Рынок сам ничего хорошего, действительно нужного стране и обществу не сделает. У участников рынка задачи совершенно другие. Поэтому-то есть основания считать, что наша власть проводит устойчиво антилиберальную политику.


Костлявая рука рынка

Но есть и прорыночная линия правительства, проявляющаяся прежде всего в вопросах поддержки малого и среднего бизнеса. Кабинет министров подготовил достаточно либеральный проект указа об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции. Дмитрий Медведев называет его «фундаментальным документом», подчеркивая, что «именно поэтому нужно, чтобы он вышел в формате Указа Президента­, притом что он, конечно, в основном посвящён экономической проблематике». Будет­ создан отдельный план развития конкуренции на период с 2018 по 2020 год, предусматривающий поддержку малого и среднего бизнеса. При этом действующая программа поддержки малого и среднего бизнеса рассчитана на период до 2019 года, то есть заканчивать ее должно уже новое правительство, а пока Медведев ставит задачи популяризации бизнеса, формирования позитивного образа предпринимателя по развитию профильного образования и профессиональных навыков.

На заседании президиума Совета при президенте Российской Федерации по стратегическому развитию   и   приоритетным проектам в конце января 2018 года обсуждалось развитие приоритетного проекта «Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы», на котором выступал председатель правительства. Он подчеркнул, что в целом сектор в последнее время развивается неплохо, после спада вновь начался рост числа такого рода предприятий – к началу года их появилось более 6 миллионов. По словам Максима Орешкина, рост числа МСП и количества занятых в этом секторе в 2017 году составил 3 %. Перспективы хорошие – рост выдачи кредитов МСП в прошлом году составил 16 %.

Глава Сбербанка Герман Греф докладывал председателю правительства, что в прошлом году была решена «тяжёлая проблема кредитования малого бизнеса на основе модельной оценки рисков». Запущенный Сбербанком в 2014 году проект был закрыт уже в 2015 году, и 2016 год в  части кредитования МСП был для банка откровенно провальным. В ноябре 2016 года «главный банк страны» запустил новый продукт, который привел к рекордному объёму выдачи кредитов за прошлый год.

Важную роль играет не только экономический, но и социальный аспект – рост занятости. «Малый и средний бизнес даёт заработок примерно каждому четвёртому работнику в нашей стране. Мы понимаем, это вроде как уже и неплохо, с другой стороны, это совсем не те цифры, к которым мы стремимся», – говорит Дмитрий Медведев.

Президент требует обеспечить рост реальных доходов и реальных зарплат наших граждан и бюджетного сектора, над чем последовательно работает государство, – и, конечно, коммерческого. Потому что конкурентоспособность предприятий, их устойчивое, перспективное развитие сегодня прямо зависит от создания привлекательных условий для самореализации работников, от инвестиций и их образования, здоровья, компетенции, качества их жизни.

В правительстве говорят о необходимости формирования «нового пространства для предпринимательской инициативы, включая возможности заработка» и планируют расширить участие малого и среднего предпринимательства в таких секторах, как благоустройство территории, точки общественного питания, социальные услуги и так далее, ставя перед собой стратегическую задачу выйти по доле малого бизнеса в экономике на уровень, сопоставимый с развитыми странами, что потребует многократного увеличения числа предприятий и объёма их продукции.

Основным инструментом правительства для решения этой задачи является Федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства (Корпорация МСП). В правительстве говорят о четырех направлениях: уход от обязательного условия наличия физического адреса для юридических лиц; упрощение регистрации новых бизнесов; совместная программа правительства и корпорации МСП по предоставлению кредитов по льготным ставкам на уровне 6,5 %; создание портала образовательных услуг для бизнеса «Деловая среда». Интересно, что руководитель корпорации МСП Александр Браверман говорит о том, что главный результат деятельности в этом направлении – это создание базы для следующего цикла. Цель при этом – сделать малый и средний бизнес одним из ключевых драйверов экономики, на который можно будет опираться народному хозяйству в целом.

Правительство считает, что развитие конкуренции является важнейшим элементом государственной экономической политики, «позволяющим смотреть в будущее и развивать гармонично все секторы российской экономики». Меняется даже понимание действующим правительством самого понятия «монополии». Дмитрий Медведев, докладывая президенту, говорит, что в нынешних условиях уже недостаточно говорить о том, что где-то есть монополия. Необходим глубокий структурный анализ, «какие элементы являются, как принято говорить, инфраструктурными или естественно монопольными, а что можно отделить и передать уже в конкурентный рынок». Помимо развития конкурентных начал, это ведет и к снижению затрат и изменению тарифной политики таких монополий, которая должна определяться правительством­.

Президент и кабинет министров выступают, в числе прочего, категорически против создания региональными муниципальными властями унитарных предприятий в конкурентном секторе, где это не объяснимо задачами обеспечения безопасности или специальными целями.


Против течения

Многие забывают, что логика экономической стратегии и антикризисной программы президента во многом предопределяется его опытом работы премьер-министром, непосредственно отвечающим за экономику. Именно под его руководством Россия смогла успешно преодолеть кризис 2008–2010 годов. И важно помнить, что тогда реальная экономическая политика кабинета Владимира Путина­ была ярковыраженно пост-кейнсианской, а не неолиберальной.

В 2009–2010 годах антикризисная стратегия российского руководства была контрциклической, то есть правительство наращивало расходы бюджета на фоне сокращения доходов. Расчет был очевиден – на так называемый мультипликатор Кейнса.

Экономические власти осуществляли эмиссию денег, перераспределяли их, даже отменив ряд законодательных ограничений, в бюджет, вбрасывали их в экономику и через бюджетные расходы на социальные нужды, и напрямую. На фоне сокращения доходов бюджета увеличивались расходы, в том числе и социальные, с тем чтобы оживить активность народного хозяйства, и через это позже увеличились и бюджетные поступления. Важно то, что Владимир Путин убедился на практике, что кейнсианские правила эффективно работают в реальности.

Сейчас же, похоже, кабинет министров ориентируется на циклическую экономическую политику: любое сокращение доходов консолидированного бюджета требует и сокращения расходов правительства. Правительство Владимира Путина действовало прямо противоположным образом. Естественно, универсального рецепта, годного для любых условий и любой экономической конъюнктуры, не существует и экономические условия в 2018 году не те, что были в 2009 году.

Но в 2014–2015 годах в правительстве говорили, что Россия готова к кризису, что соответствующие антикризисные инструменты созданы, настроены и апробированы именно на основании опыта предыдущего кризиса. Прошли ли эти обещания проверку жизнью?


Каким же будет кабинет министров «нового-старого» президента? Кадровая политика Владимира­ Путина всегда оставалась трудно­предсказуемой, поэтому при прогнозах разумно исходить не из личностей, а из функций, из задач, которые стоят в конкретных исторических условиях перед правительством­.

«Я вас уверяю: власть никого не боялась и никого не боится, но власть не должна быть похожа на бородатого мужика, который лениво выковыривает капусту из своей бороды и смотрит на то, как государство превращается в какую-то мутную лужу, из которой олигархи ловят для себя золотую рыбку, как это было у нас в 90-х годах, а сегодня на Украине происходит», – говорит глава государства, во многом имея в виду непосредственно деятельность исполнительной власти. И эти слова дают определенное представление о том, как именно он видит работу нового правительства.

Саид ГАФУРОВ


Вернуться