Журнал

ВВП № 101

Главная тема: От стабилизации к росту

Год больших событий встречает год больших возможностей


Уходящий 2016-й стал годом исторических перемен и в мире в целом, и в России в частности


Многие говорят, что в уходящем году России откровенно везло. Это не совсем так, ведь «везение» во многом было запрограммировано стратегической политикой Кремля и теми силами, которые пришлось потратить ради сохранения в стране экономической и политической стабильности. Но гораздо важнее, продолжит ли удача улыбаться нам и в будущем: наступающий 2017-й будет богат на важные события и щедрые возможности, которые никак нельзя упускать.

ПУТИН НАЧИНАЕТ И ВЫИГРЫВАЕТ


Уходящий год войдет в историю двумя полноценными мировыми сенсациями – Брекситом и победой Дональда Трампа на президентских выборах в США.

Оба события, случившиеся в двух ключевых странах англосаксонского мира, стали полной неожиданностью для глобальной элиты, которая одновременно является и важнейшей составляющей национальных элит этих стран. А ведь в реальности триумф и сторонников выхода Великобритании из ЕС, и внесистемного республиканца Трампа объясняется в первую очередь растущими претензиями народных масс к политике истеблишмента, и уж эту-то тенденцию правящий класс должен был хотя бы уловить.

Но, как продемонстрировал 2016 год, главной проблемой западного истеблишмента как раз и стало то, что помешало ему почувствовать происходящее в собственных государствах, – отрыв от национальной почвы, от интересов собственных наций. То есть не просто классический отрыв верхов от низов, элиты от народа, но и денационализация – потеря правящими кругами национального чувства.

В этих обстоятельствах истеблишмент по определению не мог заметить растущего недовольства, ведь у него с массами разные ценности, разные жизненные установки, даже разные языки. Ропот общества собирались купировать с помощью различных манипулятивных технологий – информационных, пропагандистских, выборных. Но ничто не сработало, и в выигрыше оказалась та часть элиты, которая сумела уловить и оседлать протестные настроения.

Впрочем, проигравшее большинство истеблишмента не собирается просто так подстраиваться под победителей, и уж тем более соглашаться со сменой курса. О мирном отказе от атлантической глобализации, главными двигателями которой являются США и Великобритания, и речи идти не может – предстоит серьезнейшая внутриэлитная борьба между сторонниками «глобального контроля» и «наднационального управления» и их противниками, настроенными на отказ от уже фактически провалившихся атлантических планов и делающими ставку на сохранение и укрепление национальных государств.

Вторые (то есть условные «изоляционисты») становятся для России естественными ситуационными союзниками – в том смысле, что на данном историческом этапе наши цели совпадают. Это не отменяет глобальных противоречий между англосаксонскими странами и Россией, но увеличивает шансы на менее конфликтную смену матрицы международных отношений.

Геополитические цели России не меняются, но игра становится еще более сложной и тонкой, многоуровневой и быстрой. Наша страна существенно увеличила свой международный вес в последние пять лет – и теперь нам нужно закрепиться на достигнутом уровне.
Необходимо понимать, что Россия бросила открытый вызов однополярному миру, а после неприемлемого для него воссоединения с Крымом выстояла под ударами санкций. Это ускорило работу по подталкиванию всех недовольных американской гегемонией к построению новой системы международных отношений, и теперь Москва играет все более значимую роль в «большой игре» в разных регионах мира. Уже в 2015 году США убедились в том, что попытка блокады России провалилась, более того, Россия не готова идти на уступки ради «примирения». А когда осенью 2015-го наша страна начала военную операцию в Сирии, стало понятно, что Владимир Путин переходит в геополитическое наступление, главная цель которого – продемонстрировать всему миру, что отныне вопросы войны и мира будут решать не только Вашингтон и Брюссель. Россия последовательно перехватывала инициативу у уходящего гегемона – и именно это должно было произвести на мировое сообщество основное впечатление.

Так и произошло. В уходящем 2016 году Россия стала «делать игру» – не только в Сирии, но и на всем Ближнем Востоке, где практически все страны, включая недавних американских союзников, стали искать пути сближения с Москвой.

В Европе, находящейся под американским давлением и вынужденной сохранять антироссийские санкции, тоже росло недовольство атлантическим диктатом, что дополнительно способствовало росту популярности евроскептиков, антиатлантистов, националистов и антиэлитных настроений в целом.

В стремлении опорочить контрэлиты их стали называть «пророссийскими» и «пропутинскими» – и тут же выяснилось, что это нисколько их не дискредитирует, скорее наоборот. Именно это показал Брексит, но в еще большей степени – американские выборы.

Сама по себе демонизация России, многократно усилившаяся в ходе президентской кампании в США, была и беспрецедентна, и показательна. Стремясь утопить Дональда Трампа, изначально говорившего о необходимости «поладить с Путиным», из Москвы слепили опасную угрозу американской безопасности и свободам. Якобы она манипулирует Трампом, вмешивается в выборы, взламывает почту Клинтон и базы данных избирателей. То есть американские СМИ и политики говорили о России так, как никогда еще в истории США не говорили ни об одной иностранной державе. Россию сделали едва ли не всесильной, но когда это не сработало против Трампа, получилось, что американский истеблишмент добровольно провел пиар-кампанию в пользу России и Путина. От Латинской Америки до Юго-Восточной Азии люди слушали Обаму и Клинтон и думали – надо же, сама Америка ничего не может противопоставить России, которую еще вчера объявляла региональной державой и хотела изолировать.

Таким образом, в зеркале западных СМИ Владимир Путин в 2016 году окончательно обрел черты самого влиятельного человека планеты, который едва ли не вершит судьбы мира – воюет в Сирии, вмешивается в американские выборы, становится кумиром для консерваторов Европы. Действительно, все большее число оппозиционных европейских политиков в минувшем году говорило о необходимости восстановить отношения с Россией, но и среди действующих глав государств и председателей правительств таких хватало (правда, при этом они понимают, что от их голоса в ЕС мало что зависит).

А уж представители радикальной (в понимании официоза) оппозиции и вовсе называли Путина образцом для подражания и ставили его в пример руководителям своих стран: смотрите, как он защищает интересы своей страны, в то время как вы служите наднациональным силам.

СТРАНА И МИР


В минувшем году продолжался и восточный разворот России – дальнейшее сближение с Китаем, наращивание сотрудничества с ШОС, где запустили процедуру приема Индии и Пакистана, приезд в Москву лидеров стран Юго-Восточной Азии из АСЕАН. Москва не забывала и о Латинской Америке, отношения с которой в последние годы находятся на подъеме, в том числе и благодаря работе через БРИКС с Бразилией. И хотя в Бразилии и Аргентине партии, настроенные на сближение с Россией, за последний год потеряли власть, отношения с этими странами все равно вышли на тот уровень, на котором они зависят от изменений во внутриполитической ситуации гораздо меньше, чем еще несколько лет назад.

Таким образом, по итогам 2016 года Россия оказалась в довольно неплохом положении. При том что западные санкции продолжают оказывать негативное воздействие на наш финансовый сектор и, следовательно, на экономику, в которой только-только прекратилось падение. При том что все еще держатся достаточно низкие цены на нефть, газ и основные статьи нашего экспорта. При том что в борьбе за Украину наступила некоторая пауза, а отношения со странами Европы «подвешены» как в экономическом, так и в политическом плане.

Мы заканчиваем год в явном плюсе. Наша страна воспринимается в мире как активная, жестко отстаивающая свои интересы, наступающая, продвигающая свой план нахождения точки равновесия сил в мире через достижение нового баланса. Как держава, на которую бесполезно давить – и с которой гораздо лучше и выгоднее попробовать договориться.

Что самое важное, на Россию работает сама тенденция, то есть направление развития событий не только в мире (общее недовольство как диктатом США, так и всем ходом глобализации уже мало кто отрицает), но и на оппонирующем нам Западе. В нашем активе то, что уже произошло (Брексит, победа Трампа), и еще в большей степени то, что только ожидается – смена власти во Франции, испытание выборами правящей коалиции в Германии, наступление националистов, евроскептиков и других сторонников перераспределения власти от Брюсселя к национальным правительствам (таков, к примеру, Франсуа Фийон – наиболее вероятный следующий президент Франции). Все это станет большим испытанием на прочность и для Евросоюза, и для атлантического единства – и в любом случае укрепит те силы в Европе, которые настроены на восстановление нормальных отношений с Москвой.

В самой России положение дел также можно считать относительно устойчивым – в том смысле, что на фоне внешних испытаний и внутренних проблем все могло бы быть гораздо хуже. Главной внутренней проблемой остается несоответствие существующего социальноэкономического строя запросам общества и ценностям русского народа. Строй, сложившийся к началу XXI века, был существенно видоизменен Владимиром Путиным в сторону большей справедливости, укрепления общества и государства, но распределение национального богатства продолжает оставаться крайне неравномерным, то есть нездоровым. Концентрация большой части собственности и доходов в руках нескольких процентов населения не позволяет стране гарантировать социальную и политическую стабильность уже в среднесрочной перспективе. Понимая это, Владимир Путин последовательно проводит политику роста доходов населения и создания нормальных условий жизни для реального российского среднего класса (включая учителей, врачей, военных, госслужащих в целом), а также обновления всех этажей управленческой элиты с целью избавления от коррупционеров. Ведь людей возмущает не только социальное неравенство, но и факторы, его сохраняющие, – казнокрадство и незаконное обогащение части номенклатуры. Коррумпированность госаппарата является как важнейшим социальным раздражителем, так и реальным препятствием для экономического роста и развития, ведь коррумпированные чиновники озабочены ростом не общего, а личного благосостояния.

В 2016-м борьба Кремля с коррупцией стала системной и более глубокой. Впервые при получении взятки был арестован с поличным губернатор – теперь уже бывший глава Кировской области Никита Белых. Впервые был задержан по обвинению в коррупции (и тоже с поличным) федеральный министр – глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев. Были проведены и знаковые аресты среди самих правоохранителей и борцов с коррупцией. Особенно стоит выделить дело сотрудников Службы собственной безопасности Следственного комитета и арест полковника Дмитрия Захарченко из знаменитого ГУЭБиПК МВД. В этом же году было заменено все руководство ключевой Службы экономической безопасности ФСБ, продолжилась жесткая политика по борьбе с отмывочными и криминальными банками. В целом «закручивание гаек» шло с постоянным, но аккуратным усилением.

ПРОГНОЗ НА 2017-й


Наступивший год имеет для России важное символическое значение – это год столетия русской революции. То есть начала страшной смуты, уничтожившей не просто власть и изрядную часть народа, но и открывшей путь к новой социально-экономической формации – к социалистическому обществу. Сейчас, спустя 25 лет после завершения советской эпохи, наше общество так и не смогло примириться в своем отношении к событиям 1917-го и к слому 1990-х годов.

Впрочем, абсолютное большинство сходится в том, что в обоих случаях уничтожение государства стало трагедией, которой лучше бы было избежать.

Благодаря этому юбилею все то, что произойдет с Россией в наступающем 2017-м, будет рассматриваться через призму «революции и смуты», «борьбы белых и красных». Попытки раскачать ситуацию, конечно же, будут, но как трезвое состояние умов большинства, так и уверенная позиция и огромный авторитет Владимира Путина позволяют оценивать устойчивость России с оптимизмом.

При этом главные события будут происходить во внешнем мире – хотя можно ли отнести к нему Украину? Велика вероятность того, что на украинском фронте начнутся важные перемены. Как позиция новой американской администрации (в целом, похоже, готовой признать нейтральный статус Украины, что уже является большой подвижкой), так и предстоящая смена власти во Франции и вызванное всем этим ослабление позиций атлантистов в Германии окажут деморализующее влияние на нынешнюю киевскую власть.

Разочарование в «предавшем нас Западе» будет очень серьезным и приведет к обострению борьбы, что на фоне неуклонно ухудшающейся социально-экономической обстановки может вылиться в новый Майдан, то есть в новую смуту и новый переворот.

Для России это скорее выгодно, потому как новая украинская власть, кто бы ее ни сформировал, будет еще слабее нынешней.

А значит, децентрализация и дезинтеграция Украины, что является необходимым этапом на пути ее возвращения в орбиту российского влияния, будут ускорены.

Существует, конечно, и небольшой риск того, что в ходе смуты к власти в Киеве придет откровенно невменяемый режим, который устроит «бросок на Донбасс». Но этот вариант все же представляется маловероятным и к тому же самоубийственным для Украины.

Особые ожидания, конечно, связаны с российско-американскими отношениями, причем этот вопрос волнует не столько российскую, сколько мировую общественность. Намерение Трампа «поладить» с Путиным дает миру шанс на ускоренное урегулирование ситуации в Сирии и Ираке и на общую разрядку мировой напряженности в целом.

США сами создали эту атмосферу, пытаясь сначала «увести» Украину, потом – устроить блокаду России в ответ на Крым, параллельно запугивая Европу «российской угрозой» для поддержания режима санкций. Так что даже простой отказ от нагнетания антироссийской истерии с их стороны предопределяет существенный прогресс. Понятно, что США в любом случае будут пытаться дорого продать Украину, не говоря уже о том, что с приходом в Белый дом Трампа настроенная на конфронтацию с Россией атлантическая элита никуда не исчезнет. Она попрежнему будет пытаться осложнить российско-американский диалог через различные национальные и наднациональные структуры. Но точно так же понятно, что и Путин с Сергеем Лавровым, и Трамп с Рексом Тиллерсоном действительно попытаются договориться о принципиальных вещах, так что в плане «большой игры» наступающий год обещает быть чрезвычайно интересным.

Одной из тем переговоров с Трампом станет и Европа, но есть надежда, что возобновление нормального диалога между ней и Россией произойдет в 2017 году, вне зависимости от желания США.

Просто потому, что у Вашингтона уже нет ни сил, ни возможностей держать европейские страны в антироссийском фронте под лозунгом сохранения «атлантической солидарности». Это странно смотрелось и в 2016-м при администрации Барака Обамы, которая сама пыталась договориться с Россией по разным проблемам, включая сирийскую, но при этом высказывала недовольство европейскими попытками наладить отношения с Москвой. В случае же с Трампом исчезнет и американское принуждение – и антироссийская партия в ЕС, уже лишившаяся Великобритании, окажется в подвешенном состоянии. А когда в мае во Франции сменится президент, можно прогнозировать и отмену части антироссийских санкций, что будет увязано с «прогрессом» в деле выполнения минских соглашений, даже если никакого прогресса не будет.
Однако первостепенным предметом российско-американского диалога станет Сирия. И если две страны действительно начнут координировать свои усилия, то в 2017 году война на многострадальной земле Сирии и Ирака может если и не завершиться полностью, то стать гораздо менее масштабной и кровавой.

С другой стороны, весьма болезненным вопросом может стать иранский – если, конечно, Трамп сохранит свой настрой и начнет играть с соглашением по иранской ядерной программе. Впрочем, попытка вбить клин между Москвой и Тегераном не имеет шансов на успех. В следующем году должна начаться процедура принятия Ирана в ШОС, что еще больше укрепит сотрудничество с этим важным для нас соседом.

Что касается сугубо внутрироссийских событий грядущего 2017-го, важнейшее из них в том, что экономика России наконец-то начнет расти – страна постепенно выбирается из рецессии. Дополнительный стимул этому росту может придать и вероятное увеличение цен на нефть, но лишь дополнительный – для простого выхода в плюс подорожание «черного золота» не является непременным условием. Однако ни темпы ожидающегося роста, ни сама структура экономики не удовлетворяют ни общество, ни Кремль. Понятно, что успехи АПК (включая экспорт) и ОПК (тоже с большой экспортной составляющей) подталкивают экономику вверх, но этого явно недостаточно. У нас до сих пор не выработан нормальный механизм контроля за эффективностью работы госкорпораций (то есть компаний, являющихся основой национальной экономики). У нас так и не появилось нормального кредитования малого и среднего бизнеса. У нас дорогая, недоступная для большинства ипотека. И самое главное – нет расписанной по срокам, регионам и всем отраслям экономики программы импортозамещения (от продовольствия до станкостроения).

Но в 2017-м Владимир Путин будет формулировать свою экономическую программу, с которой, очевидно, пойдет на выборы главы государства в марте 2018-го.

Так что к концу следующего года мы получим полное представление не только о том, какие цели ставит перед собой президент, но и о том, как именно он предполагает их достичь.

Петр АКОПОВ



Вернуться