ВВП № 102

Точка зрения

Разговоры о том, что в бюджете растет доля доходов, получаемых не от продажи энергоресурсов, – словесная эквилибристика. Из-за того что нефти экспортируется меньше, а ее цена снизилась, автоматически снизилась и доля нефти в бюджетном поступлении

Руслан Гринберг, член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экономики РАН

Рецессия в стране остановлена. Нет экономического падения, вроде бы наметился рост валового внутреннего продукта – 1,5 % или 1,8 %. Признаки оживления наблюдаются в строительстве. У страны рекордный урожай, значит будет неплохой экспорт. Большой успех (хотя и условный) – существенное снижение темпов обесценивания денег. Правительство­ и Центробанк всегда мечтали об инфляции в 4 %, сейчас она даже меньше 4 %.

Но на этом положительные явления в экономике заканчиваются. И даже они в каком-то смысле пиррова победа. Инфляцию-то удержали, но счастья это не принесло. Более того, намечается дефляция (тенденция к снижению цен), а это еще хуже. Если доходы населения не растут и независимо от причин нет спроса, инфляция может и падать. До дефляции, скорее всего, не дойдет, но у страны в любом случае неважный консолидированный финансовый результат – еще не отрицательный, но он снизился. Это означает, что финансовое состояние предприятий ухудшилось.

Подобная двойственность прослеживается во многом. Курс рубля­ удерживается, временами национальная валюта даже растет. Но это связано с тем, что цены на нефть повысились и пока более-менее стабильны. Мне вообще кажется, что рубль растет искусственно, и нужно будет всё‑таки обесценивать валюту в темпе инфляции­.

Ситуация с федеральным бюджетом вроде бы хорошая: доля дефицита будет около 1,3 %, что вполне приемлемо. С другой стороны, это хорошо для фазы экономического роста, а когда у вас угнетена экономическая активность, не нужно бояться увеличивать дефицит бюджета, чего правительство делать не хочет.

Бюджет, конечно, надо как-то наполнять. Но плохо то, что в последнее время увеличиваются налоги на бизнес. Нужно делать наоборот – рисковать, находить какие-то стимулы для того, чтобы восстановить «жадность» потенциальных инвесторов и предпринимателей, а их толкают в сторону «трусости».

Тем более в следующем году нас ждет ужесточение санкций. Эти санкции, к сожалению, будут влиять на российскую экономику значительнее, чем прежде, и пойдут по отдельной продукции, например, по оборудованию для нефтяной отрасли, не говоря уже о финансах.

Некоторый оптимизм внушает тот факт, что страны ОПЕК договорились не повышать добычу, чтобы цены на нефть не снижались. Россия от этого тоже получит преимущество, это один из тех признаков, которые вселяют чувство уверенности на следующий год. Однако цены на нефть все равно могут упасть. Американцы усиленно развивают сланцевую добычу, чем могут обесценить соглашение ОПЕК. Когда будет создан совсем уже большой «перекос» с точки зрения предложения, сохранить приемлемую цену уже не удастся. А если она опустится до 40 долларов за баррель и ниже, это будет плохим сценарием и для развития экономики, и для курса рубля, и для валютных резервов. Уже сейчас нужно что-то делать для того, чтобы постепенно избавляться от такой зависимости.

Разговоры о том, что в бюджете растет доля доходов, получаемых не от продажи энергоресурсов, – словесная эквилибристика. Из-за того что нефти экспортируется меньше, а цена на нее снизилась, автоматически снизилась и доля нефти в бюджетных поступлениях. Это ничего не говорит в пользу именно качественного прорыва.

Например, за рядом исключений, нет экспансии в обрабатывающих производствах. И общая вялость экономической активности, особенно в среднем и большом бизнесе, вызывает серьезную озабоченность. Все чего-то ждут: одни – выборов, другие – реформ, третьи – вложения государственных инвестиций. Все вроде бы направлено на поддержание «статус-кво», но на выходе ситуация неустойчивого равновесия. Как сказал один мой польский друг: «Положение у нас хорошее, но не безнадежное». Раньше были «герои социалистического труда», теперь это «герои капиталистического труда». Но тиражирования успехов, о котором часто говорят, не происходит.

Там, где деньги выделяет правительство, там начинается рост. Несомненно, нужно продолжать поддержку сельского хозяйства наряду с субсидированием сельскохозяйственного машиностроения. Это тот случай (может быть, вообще единственный), когда у нас есть заметный успех в импортозамещении (по свинине и птице особенно мощный результат, по говядине, правда, не очень). И он говорит нам о том, что когда государство делает реальные шаги, помогает не только риторикой и декларациями, результаты будут. Это выбивает почву из-под ног так называемых «либералов», по мнению которых государство «плохо тратит деньги». Эта «мантра» просто не имеет смысла. Мы видим: когда государство хочет – оно может.

Особенно неприятно, когда утверждается, что россияне все разворуют, поэтому ничего не надо тратить. Это глупость. На случай, если разворуют, у нас, слава богу, есть сильное государство, которое этим займется. У него есть и кнут, и пряник, использовать их можно в равной пропорции. Сельскому хозяйству дали деньги – подействовало, работает. Другое дело, что государство не может все производство субсидировать и всем помогать. Нужно определяться с приоритетами. Правда, не сейчас. В год выборов надо, как говорится, всем сестрам давать по серьгам, чтобы все были счастливы.

Задача ускорения экономического роста актуальна, в том числе с точки зрения нашего позиционирования в мировом хозяйстве. Эта очень важная проблема, и она должна быть решена не только через перераспределительные процессы, но и за счет общего роста, поскольку именно рост «пирога» дает возможности для улучшения жизни людей.

В этом плане есть краткосрочные задачи и долгосрочные. В долгосрочном плане нужно «шлифовать» инвестиционный климат, добиваться независимого судопроизводства, заниматься обеспечением гарантий собственности, поскольку проблемы с этим действительно есть. На это делает упор, скажем так, «группа Кудрина». Но время не ждет. Пока эти проблемы не решены (а они не могут быть решены быстро, поскольку зачастую носят социокультурный характер), нужно работать здесь и сейчас. При этом, с моей точки зрения, сейчас нет альтернативы интенсивному благоустройству инфраструктуры. В этом плане я бы выделил две вещи.

Во-первых, необходимо связывать территорию – у нас много территории, но мало людей, территория «разряжена». В последнее время города-миллионники все больше «стягивают» к себе население, это усугубляет территориальное неравенство. Нужно заниматься высокоскоростными железными дорогами, как это делает Китай, и дорогами в целом, тогда рынок труда будет мобильнее.

Во-вторых, мы сильно отстали по производству потребительских товаров. Конечно, Китай в этом плане очень мощный конкурент для нас. Но с другой стороны, в производстве инвестиционных товаров у нас сильные конкуренты в Европе – Германия, Франция, Италия. Поэтому для нас рискованно облагораживать индустриальный ландшафт по всему фронту.

А вот массовое жилищное строительство могло бы увеличиваться несмотря ни на что, но здесь не обойтись без государственной поддержки. Надо понимать, что народ у нас бедный, дороговизна ипотеки в последнее время снижается, но позволить ее себе по-прежнему может меньшинство. Поэтому здесь нужна государственная программа, должно работать пресловутое ГЧП (государственно-частное партнерство).

Это все нужно для того, чтобы экономический рост начался уже в ближайший год, а не через 10‑15 лет – по мере того как будут решаться проблемы инвестиционного климата.
Вернуться