ВВП № 101

Главная тема: От стабилизации к росту

Среди отраслевых лидеров перехода к устойчивому развитию выделяются химическая промышленность и АПК

Одним из ключевых факторов восстановления экономики является рост инвестиций, а также связанная с этим готовность предприятий инвестировать в производство. За последнее время в России наметилось улучшение в этом вопросе: представители бизнеса все активнее адаптируются к новым условиям.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ РЫНКА

За последнее время Министерство промышленности дало сразу несколько поводов для оптимизма. По данным министерства, в целом промпроизводство в стране может закончить 2016 год с символическим плюсом. Более того, по данным Росстата, рост промпроизводства за период с января по октябрь составил 0,3 % по отношению к тому же периоду прошлого года. В свою очередь, по данным Министерства экономического развития, рост промышленности в России будет ускоряться с 0,4 % в 2016 году до 1,1 % в 2017 году, 1,7 % в 2018 году и 2,1 % в 2019 году. «Деловая активность в российской промышленности в ноябре, судя по опросам руководства предприятий, оказалась самой высокой за последние пять лет», – говорит заведующий лабораторией конъюнктурных опросов ИЭП имени Гайдара Сергей Цухло.

Статистика за ноябрь отразила заметный рост производственного сектора, расширив период непрерывного подъема уже до четырех месяцев. Так, рост индекса деловой активности в производственном секторе экономики достиг в ноябре рекордного уровня за 68 месяцев, составив 53,6 пункта, как показало исследование, проведенное компанией Markit. Уже в октябре, по данным Markit, деловая активность ускорилась до рекордного уровня за последние четыре года. Таким образом, динамика ноября 2016 г. резко контрастирует с началом года, когда российские компании столкнулись с затухающим спросом и сильной инфляцией затрат. «Рост сектора подпитывается увеличением внутреннего спроса на российские товары, что, в свою очередь, трансформируется в существенный рост производства. Низкая себестоимость позволяет компаниям значительно увеличить закупки для поддержания расширения», – приводятся в исследовании слова экономиста Markit Сэмьюэла Агасса.

ПРЕГРАДЫ ДЛЯ РОСТА

Динамика выпуска в октябре продемонстрировала положительные изменения после сентябрьского провала, зарегистрированного опросами: очищенные от сезонности балансы последних месяцев остаются положительными, но крайне скромными по величине. Более того, текущие балансы производственных планов менее оптимистичны, чем балансы аналогичных месяцев 2015 г.

«Видимо, тогда ожидания промышленности "взбадривались" почти официальными обещаниями скорого "отскока от дна кризиса", который, однако, так и не наступил. Вероятно, это вызвало формирование в начале 2016 г. самых пессимистичных планов выпуска в ходе текущего кризиса, даже более пессимистичных, чем в I квартале 2015 г. – начале текущего кризиса», – говорит Сергей Цухло. По его словам, умеренный оптимизм планов и прогнозов предприятий в сочетании с признанием недостатка запасов готовой продукции может быть дополнен анализом текущих ограничений промышленного роста по версии предприятий. Основным ограничением предприятия продолжают считать недостаточный внутренний спрос: все другие факторы значительно уступают по популярности этому ограничению несмотря на то, что большинству все-таки удалось приспособиться к текущим объемам спроса на свою продукцию.

Второе место среди называемых предприятиями преград стабильно занимает «неясность текущей экономической ситуации и ее перспектив». С середины года этот фактор мешает трети российской промышленности выстраивать осмысленную стратегию выпуска. Однако текущие 33 % – минимум упоминаний «неясности» в ходе текущего кризиса. «В начале 2016 г. рассматриваемый фактор достиг максимума своего негативного влияния на российскую промышленность – тогда его считала помехой почти половина предприятии, что было в том числе результатом заявлений о достижении дна кризиса и скором начале роста. Отказ чиновников от обещаний «отскоков от дна» и переход к более сдержанной риторике в 2016 г. явно пошел на пользу промышленности, и, разобравшись в особенностях текущего кризиса, предприятия начинают самостоятельно искать пути выхода из него. В том числе за счет внешнего спроса, поскольку рассчитывать на рост внутреннего им сложно», – отмечают специалисты РАНХиГС в мониторинге экономической ситуации в стране. По их данным, на низкий экспортный спрос сейчас указывают 30 % предприятий, что вывело этот фактор на третье место в рейтинге, а еще одной причиной роста проблем с внешним спросом стало укрепление курса рубля.

По данным РАНХиГС, если выделить «ресурсные ограничения» промышленного роста конца 2016 г., то лидером стала нехватка квалифицированных кадров, в первую очередь рабочих: сейчас на нее указывают 23 % предприятий. Кризисный минимум упоминаний этого фактора был зарегистрирован ровно год назад и составлял 19 %. В свою очередь, недостаток оборотных средств достиг исторического минимума упоминаний для всего периода мониторинга 1993–2016 гг. и занимает 2-е место среди ресурсных помех.

Недостаток машин и оборудования, или дефицит мощностей, делит 3–4 места с нехваткой сырья и материалов и упоминается у 8–9 % предприятий. А замыкает рейтинг ресурсных ограничений недостаток кредитов с 3 % упоминаний. При этом недостаток мощностей в российской промышленности за последние годы стабильно регистрируется только у 5–9 % предприятий. Таким образом, промышленность в 2016 г. обладает вполне достаточными производственными мощностями, способными удовлетворить самые оптимистичные прогнозы спроса на отечественную продукцию, говорит Сергей Цухло.

ОЖИДАНИЯ ОТРАСЛЕЙ

Оценки спроса внесли положительный вклад в динамику Индекса адаптации – количества предприятий, оценивающих свое положение как нормальное: этот индекс регулярно высчитывают специалисты РАНХиГС. Так, удовлетворенность продажами полностью восстановилась после разочарования I квартала 2016 г., когда доля нормальных оценок спроса опустилась до кризисного минимума (45 %). Более того, в III квартале 2016 г. она достигла максимума в 56 %, а в начале текущего кризиса удовлетворенность спросом достигала 51 %. Для сравнения, в начале предыдущего кризиса в 2008–2009 гг. этот показатель рухнул с 60 % до 23 % и находился на минимуме два квартала, после чего за полтора года вернулся на прежние уровни. Только оценки кадровой обеспеченности российской промышленности предотвратили больший рост Индекса адаптации завершившегося квартала. В III квартале 2016 г. нормальная обеспеченность предприятий работниками снизилась после достижения во II квартале исторического максимума на 5 процентных пунктов до 75 %. Снизилась до 9 % и доля предприятий с избыточной занятостью, а масштабы дефицита работников соответственно выросли до 16 % и по-прежнему превосходят масштабы дефицита производственных мощностей.

Самое значительное увеличение показателя зарегистрировано в химической промышленности, которая по доле нормальных оценок (89 %) вышла в лидеры. Рост отраслевого Индекса обеспечил пересмотр предприятиями достаточности имеющихся в отрасли мощностей: доля их оценок как «нормальных» выросла за квартал на 37 процентных пункта и достигла 97 %. При этом избыточные мощности в отрасли практически исчезли, что может уже в обозримом будущем создать проблемы со стороны предложения продукции отрасли. Как отмечают специалисты РАНХиГС, уже сейчас химпром пожинает плоды верной инвестиционной стратегии докризисного периода и эффекта девальвации рубля, обеспечивших высокий спрос на качественную и недорогую российскую продукцию. В результате почти все предприятия отрасли (96 %) оценивают свое финансовое положение как хорошее или удовлетворительное. Только оценки текущего спроса отстают от высоких оценок «химиками» других показателей своих предприятий: удовлетворенность текущим спросом в III квартале 2016 г. составляет в среднем по отрасли лишь 75 %.

Результат химической промышленности по этому показателю оказался экстремально высоким на фоне оценок текущего спроса другими отраслями промышленности. Ближе всего к предприятиям химпрома по удовлетворенности текущими продажами смогла приблизиться в III квартале 2016 г. пищевая промышленность, 63 % предприятий которой оценили спрос на свою продукцию как нормальный в условиях значительного падения реальных доходов населения и снижения расходов даже на еду. Самая низкая удовлетворенность спросом (30–31 %) зарегистрирована в легкой промышленности и промышленности строительных материалов. «Инвестиционная активность предприятий свертывается, а население отказывается от прежней интенсивности обновления гардероба. Более того, у производителей стройматериалов и одежды появилась надежда на восстановление инвестиционного и потребительского спроса», – говорит Сергей Цухло. В свою очередь, в легкой промышленности кризисных максимумов достигли нормальные оценки запасов готовой продукции (69 %) и запасов сырья (81 %). Положительная динамика оценок запасов зарегистрирована и в стройиндустрии. Рост Индекса адаптации лесной промышленности до кризисного максимума обеспечили все исходные показатели, за исключением оценок запасов сырья и материалов. Последние снизились за квартал на символические 4 пункта до 79 %. Но в целом по итогам первых трех кварталов 2016 г. почти все отрасли промышленности демонстрируют высокую обеспеченность сырьем и материалами.

ВКЛАД ПРОДОВОЛЬСТВИЯ

Если посмотреть на самые перспективные отрасли в условиях кризиса, то эксперты все чаще называют агропромышленный комплекс. Так, агробизнес в России продемонстрировал успехи в определенных секторах: на рынке зерновых, в производстве мяса птицы и свинины – здесь импортозамещение прошло успешно в основном за счет девальвации», – говорит советник по макроэкономике гендиректора «Открытие Брокер» Сергей Хестанов. Действительно, по данным Росстата, на конец июля 2016 г. поголовье крупного рогатого скота упало на 0,7 %, число коров – на 1,5 %, овец и коз – на 1,9 %, зато поголовье свиней выросло на 8,8 %, а птицы – на 1,8 %. В январе – июле 2016 г. в хозяйствах всех категорий произведено 7,3 млн т скота и птицы на убой, 18,4 млн т молока, 25,6 млрд яиц. «Продовольственные санкции и, как результат, процесс импортозамещения дали толчок развитию сельского хозяйства», – говорит директор департамента аналитики «Альфа-Форекс» Андрей Диргин. По его словам, агропромышленный комплекс является одной из немногих отраслей российской экономики, которая демонстрирует рост. По результатам июля текущего года рост в сельхозпроизводстве ускорился до 4,9 % год к году по сравнению с рос том показателя на 2,1 % в июне. Увеличиваются и посевные площади, в текущем году обработано порядка 80 % посевных площадей зерновых культур. «Вполне вероятно, что в 2016 году Россия станет мировым лидером по экспорту зерна. Также мы наблюдаем устойчивый рост инвестиций в АПК. Это говорит о том, что инвесторы настроены оптимистично в отношении перспектив отрасли», – говорит Андрей Диргин.

По данным Росстата, сельское хозяйство в условиях кризиса развивается быстрее, чем промышленность и сфера услуг. Для сравнения, объем промышленного производства в январе – июле 2016 г. вырос лишь на 0,2 %, услуг – на 0,7 %, тогда как в сельском хозяйстве этот показатель превышает 3 %. «Частично этому способствует и замещение импортных товаров отечественными, здесь успехи налицо», – говорит Марк Гойхман. С начала 2014 г. по август 2016 г. доля импорта в торговле продовольственными товарами сократилась, по данным аналитического кредитного рейтингового агентства, с 34 % до 22–24 %. Так, объем ввозной продукции в потреблении свинины с 17 % снизился до 9 %, птицы — с 18 % до 10,5 %, сыров – с 46 % до 22 %. Россия почти на 100 % заместила импорт по таким видам продукции, как зерно, сахар, масло растительное, отдельные виды круп, гречиха, картофель.

«На российском продовольственном рынке доля импортных товаров сильно упала в результате продовольственного эмбарго, которое Россия ввела против стран, объявивших ей санкции. Это эмбарго, как известно, привело к возросшей активности российских производителей», – говорит директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда. По ее оценке, экспорт продовольствия в Россию из попавших под эмбарго стран в 2015 г. по сравнению с 2013 г. резко сократился (на 12,4 млрд долларов). Наибольшее снижение наблюдалось в Норвегии – 1,13 млрд долл., США – 914 млн долл., странах Евросоюза в целом – 9,6 млрд долл., в том числе Германии – 1,16 млрд долл., Литве –1,28 млрд долл., Нидерландах – 1,07 млрд долл., Польше – 1,02 млрд долл. «На фоне общего падения стоимости экспортной продукции этих стран потери на российском рынке оказались несущественными, однако можно выделить группу стран, которые в наибольшей степени пострадали от утраты российского рынка. Сокращение их продовольственного экспорта наполовину или даже полностью связано с прекращением поставок в Россию: речь идет о Норвегии, Финляндии, Литве, Латвии, Эстонии и Польше», – говорит Наталья Шагайда. По ее словам, основными продуктами экспорта Евросоюза в Россию были мясо и мясопродукты, молоко и молокопродукты, овощи и фрукты.

«Импортозамещение фактически было инициировано не правительством или политическими лидерами в рамках санкционного процесса, а Центробанком в рамках перехода к плавающему курсу рубля на фоне снижения цен на нефть», – говорит финансовый аналитик ГК «Финам» Тимур Нигматуллин. Так, по его словам, благодаря ослаблению рубля отечественная продукция получила существенное ценовое конкурентное преимущество на местном и глобальном рынке. «Запрет на импорт лишь немного ускорил данный процесс. В отдельных отраслях импортозамещение было ярко выражено», – отмечает эксперт. Более того, по его словам, слабый рубль улучшил структуру экспорта: если в структуре российского экспорта в 2014 г. на продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье в денежном выражении приходилось около 3,8 %, то по итогам 2015 года доля этого сегмента возросла до 4,7 %. «Однако в целом по экономике эффект от санкций и снижения цен на нефть скорее был негативным, и развитие сельского хозяйства не смогло компенсировать экономический спад», – говорит Нигматуллин.

Алексей ЛОССАН

Вернуться